Осажденный Берлин встречал утро. Бледное, с туманом и дымом пожарищ, оно было серое и неприветливое. Вот она, берлога фашистского зверя, – рейхстаг. Как он близок сейчас. И как длинен был путь к нему рядового артиллерийского разведчика Дмитрия Ларькова, прошедшего тысячи километров по дорогам войны.

Над куполом рейхстага взвилось знамя Победы, водруженное советскими воинами. Как яркое пламя среди черного дыма, оно было видно издалека.

Артиллерийский дивизион, в котором воевал Дмитрий, разделился. Сейчас солдат уже не помнит, куда пошла первая батарея, куда вторая, а та, где оказался Ларьков, навела орудия на рейхстаг. Разведчики первыми подошли к серому зданию, на котором уже появились первые автографы, нацарапанные острием ножа, написанные углем или мелом. «Я в рейхстаге. Иван Котов из Саратова», «Я победил. Егор из Перми». Их сотни – надписей-подписей на разных языках многонациональной армии-победительницы. «До Берлина я дошел из Пензы». Так написал воин, бывший колхозник села Укринцево Иссинского района Пензенской области Дмитрий Ларьков.

На фронт Дмитрий попал в 1942 году. Физически крепкого парня определили в артиллерийскую разведку. Помнит, как построил новобранцев комбат и сказал: «Солдаты, на нас, артиллеристов, командование возлагает большие надежды. Оправдаем их».

… Предстояло обработать передовые позиции хорошо закрепившегося врага. Для этого нужна корректировка. Стрелять наобум, стрелять и не знать, куда ты попал, – не годится. Узнать расположение противника – задача артиллерийской разведки. Рядовому Ларькову было приказано с наступающей пехотой дойти до ближайшей деревни и одновременно засекать огневые точки врага. На краю села он засек несколько пулеметных гнезд и минометных позиций, и блиндаж рядом с ними. По телефону стал передавать сведения в дивизион. Заработали наши пушки, но снаряды ложились далеко от целей.

– Мимо бьете, кричу в трубку, – вспоминает ветеран. – Ориентир – церковь.

Через несколько минут огромные снопы земли навеки укрыли фашистов вместе с их огневыми точками, а через полчаса наши пехотинцы вошли в деревню.

Это было в районе Курска, где летом 1943 года шли ожесточенные бои. Орловско-Курская дуга стала, можно сказать, смертельным этапом для фашистских войск.

– Что там творилось, не рассказать, – вспоминает ветеран. – Я же служил в дивизионе 150-миллиметровых гаубиц. Так вот, не раз приходилось эти мощные орудия использовать на прямую наводку по танкам.

Разведчик всегда впереди, он первым вступает в бой. В одной деревне, это уже на Украине, для корректировки огня батарей Ларьков забрался на колокольню церкви. Все шло замечательно. Но фашисты заметили солдата и открыли по нему огонь из автоматов. Хана. Вдруг слышит крик старшины-пехотинца: «Слезай быстрей. А то конец тебе!».

Осторожно спустился вниз и задами стал пробираться к своим. Впереди сарай. Только Ларьков поравнялся с ним, из-за него выскочил фашист и ударом приклада оглушил Дмитрия. Очнулся быстро и враг не успел нажать на курок автомата, как был свален и уничтожен.

Война в Берлине для Дмитрия Андреевича не закончилась. Из истории мы знаем, что и после подписания акта о безоговорочной капитуляции большая группировка фашистских войск продолжала ожесточенные бои в Чехословакии. Вот туда-то и перебросили дивизион, в котором воевал Ларьков. Потом были локальные бои с другими фашистскими формированиями. Короче, домой солдат вернулся только через три года после Победы. На истлевшей гимнастерке ордена и медали, в вещмешке белье да полбуханки хлеба.

Деревня жила впроголодь. До фронта Дмитрий работал трактористом. Пошел в МТС устраиваться на работу. Да тракторов-то не было. Посоветовали перебираться в Рузаевку. Там железнодорожные предприятия. Поехал без куска хлеба. В военкомате, куда он пришел вставать на учет, сердобольные люди накормили солдата и направили его в дортехшколу. Там давали хорошие знания по вагонному хозяйству и… бесплатно кормили. Для Дмитрия это было существенным, ибо других доходов он не имел.

И снова весна 1950-го. Она пришла рано. Не протолкнуться было на дощатых тротуарах городской улицы Трыновская (ныне ул. Ленина) от юношей и девушек. Нескончаемым потоком двигался народ по брусчатке улицы Вокзальная (ныне ул. Куйбышева) к городскому парку. Играли гармони, весело тренькали балалайки словно в такт звону медалей фронтовиков, которые по выходным прикрепляли их к гимнастеркам. И не для хвастовства ради, а чтобы видели люди – нелегкая доля выпала их обладателям.

В один из таких вечеров Дмитрий встретился с миловидной девушкой Лидой. Случайно. В другой выходной снова на пути оказалась Лида. Будто кто-то специально звал их на одну и ту же дорожку парка.

– Потом он стал провожать меня до дома, – вспоминает Лидия Евстафьевна. – И вдруг сделал предложение выйти за него замуж. Я опешила, но парень очень нравился мне и я согласилась.

После дортехшколы Дмитрия взяли на работу в вагонное депо мастером по ремонту подвижного состава. Дело понравилось, зарплата была не ахти какая, но на жизнь хватало. Да и жена не сидела сложа руки, работала на швейной фабрике, которая тогда располагалась за бывшей пожарной частью.

Вот, кажется, и все о судьбе Дмитрия Андреевича Ларькова, кавалера двух орденов Отечественной войны, двух медалей «За отвагу», медали «За боевые заслуги», грамоты Верховного Главнокомандующего и других наград. Все, да не все. К сказанному надо добавить, что Дмитрий Андреевич как поступил работать в вагонное депо, так там и трудился до ухода на пенсию. Потом еще несколько лет ходил на родное предприятие. Лидия Евстафьевна 22 года проработала на фабрике, а еще она трудилась на железнодорожном хлебозаводе.

Вместе супруги прожили большую жизнь – 65 лет. Воспитали Ларьковы двух сыновей: Владимир до ухода на пенсию работал начальником сварочной лаборатории на заводе «Химмаш», Виктор – в управлении «Рузаевкамежрайгаз». У ветеранов две внучки, три правнука. Это ли не богатство!

Александр ШИЛИН